Что такое пенсия? Всегда ли она была? В чем ее моральная и экономическая природа?
Сегодня слово "пенсия" – одно из самых популярных в современном мире. Граждан призывают думать о старости с 20 лет. В Европе и в России ломаются копья вокруг повышения пенсионного возраста. Политики и эксперты спорят о достоинствах и недостатках солидарной и накопительной пенсионной системы. Впервые ее реализовал в 1889 году германский канцлер Отто фон Бисмарк, известный знаменитой фразой: "Силу революциям придают не крайние требования меньшинства, а неудовлетворенные законные чаяния большинства". Современники говорили в связи с этим о "прусском социализме".
Прежде того мир жил по законам социального дарвинизма. Мысль о том, что каждый имеет право на уверенность в завтрашнем дне, что государство обязано заботиться о гражданах, показалось бы людям странной. Впрочем, граждан тогда тоже не было. Были подданные. Если человек не имел состояния, заботиться о нем в старости должны были дети или церковная благотворительность. В России существовала поговорка: "Первый сын Богу, второй - царю, третий - себе на пропитание".
В фольклоре многих народов имеется похожий сюжет: бессердечные люди кормят стариков из свиного корыта, их маленький сын начинает что-то строгать ножичком, родители спрашивают, что он делает, а малыш отвечает: "Мастерю корыто - кормить вас, когда состаритесь".
По королевскому указу
Разумеется, пенсии назначали и до Бисмарка. Но делалось это на основе принципов, не имевших ничего общего с современными представлениями о социальной справедливости. Пенсии рассматривались не как обязанность государства, а как монаршая милость, доставались немногим, причем, как правило, тем, кто и без того не бедствовал.
Впервые слово "пенсия" (от латинского pension - "выплата") появилось в документах Парижской счетной палаты в царствование Людовика XI во второй половине XV века и означало суммы, ежегодно перечислявшиеся первому камергеру английского короля Эдуарда IV Уильяму Гастингсу и другим лондонским сановникам. В наши дни подобные "пенсии" именовали бы взятками. По имеющимся данным, канцлер Елизаветы Петровны Алексей Бестужев получал "пенсию" от британского кабинета, а Талейран – от русского царя Александра I.
Возраст при назначении королевских пенсий не играл никакой роли. Например, Людовик XIV пожаловал пенсию в две тысячи ливров в год молодой вдове поэта Скаррона, которая стала впоследствии королевской фавориткой и вошла в историю под именем маркизы де Ментенон. При баварском короле Людвиге I "пенсионеркой" стала его возлюбленная Лола Монтес, запомнившаяся бюргерам тем, что расхаживала по Мюнхену с сигарой в зубах. Елизавета Петровна назначила пенсию в 15 тысяч рублей в год матери будущей Екатерины II Иоганне-Елизавете Ангальт-Цербстской.
Небывалый размах приобрела выплата пенсий при Людовике XIV, одним из прозвищ которого было "король-кормилец". Лучшим средством от заговоров он считал держать знать у себя на глазах, и специально для этого выстроил огромный Версаль. Желание дворянина жить дома считалось чуть ли не изменой, а если у него не хватало средств, монарх назначал ему пенсию.
Разумеется, пенсии давали не только королевским любовницам и карточным партнерам, но и людям дельным. Например, Людовик XV отметил таким образом заслуги перед Францией знаменитого разведчика шевалье д'Эона, прославившегося тем, что самые трудные миссии он выполнял в женском платье. Постепенно число получателей пенсий росло, а правила их назначения упорядочивались. Неизменным оставался главный принцип: право на пенсию давала только служба трону, прежде всего, военная. Прусский король Фридрих Великий славился щедростью по отношению к отставным офицерам и унтер-офицерам своей армии. Правда, регулярным выплатам он предпочитал крупные одноразовые вознаграждения, позволявшие отставникам завести лавку или пивную.
В старой России
Как и многое другое, пенсии в России завел Петр I. Прежние цари жаловали за заслуги не деньгами, а поместьями и шубами. В указе Петра "О пенсионе бывшим военным" говорилось: "Назначить достойное пожизненное содержание, дабы не позорили честь мундира". Правда, пенсионеров было немного, поскольку солдат эта мера не затрагивала, а большинство офицеров являлись помещиками и имели средства.
Екатерина II почти сразу после прихода к власти, в 1763 году, повелела ежегодно отпускать 50 тысяч рублей на пенсии отставному генералитету. К концу ее царствования сумма возросла до 300 тысяч рублей. Назначение пенсии и ее размер в каждом случае зависели от воли монаршей. Грибоедовский Фамусов, вспоминая, каким весом обладал при дворе его покойный дядя Максим Петрович, риторически вопрошал: "В чины выводит кто, и пенсии дает?". Александр I в 1803 году повелел в обязательном порядке выплачивать пенсию офицерам, ставшим инвалидами по ранению, при наличии 20-летней выслуги.
Пенсии были исключительной привилегией офицерства. Крепостных рекрутов, отслуживших 25 лет, отправляли в родные деревни. Моральным долгом помещика считалось помочь заслуженному воину обзавестись хозяйством и вообще относиться к нему с уважением. Инвалидов определяли на жительство и прокорм в монастыри. О гражданских лицах государство вообще не заботилось.
Впервые детально проработанное пенсионное законодательство в России было принято в России при Николае I, любившем во всем порядок и строгую регламентацию. В преамбуле указа от 6 декабря 1827 года так и говорилось: "Правила, по коим сии вознаграждения были доселе производимы, не имели ни надлежащей определенности, ни соразмерности".
По николаевскому закону, все обладатели классных чинов, военные и гражданские, прослужившие 25 лет, получали право на пенсию в размере 50% оклада, 35 лет – в размере 100%. Если офицер или чиновник уходил в отставку по болезни, ему полагалась треть оклада при 10-летней выслуге, две трети – при 20-летней и полный оклад – при 30-летней. После его смерти пенсия пожизненно сохранялась за вдовой, а если ее не было - за сыном до 17 лет, или за дочерью до 21 года либо до замужества.
Обязательным условием для назначения пенсии являлась "беспорочная служба". Человек, "удаленный от должности" за проступок, должен был начинать служить сначала с потерей предыдущего стажа, если еще возьмут. Лицо, подвергавшееся уголовному преследованию, вообще теряло право на пенсию, и восстановить его мог только император. Таким образом, пенсионное обеспечение было, по современным меркам, весьма щедрым, но охватывало лишь незначительную часть населения.
О том, как мало было чиновных пенсионеров, говорит то, что решение о назначении пенсии в каждом случае подписывал лично министр соответствующего ведомства. В 1851 году вышел указ, запрещавший отставным солдатам селиться в Петербурге и Москве, если те "не имеют возможности содержать себя положительными способами". Впоследствии пенсионная система в России неуклонно расширялась, включив в себя обширные категории людей, которых сегодня называют "бюджетниками": низших служащих, не имевших чинов, преподавателей государственных учебных заведений, медперсонал казенных больниц, инженеров и мастеров, а с 1913 года и рабочих государственных предприятий и железных дорог. Неизменным оставался главный принцип: основанием для назначения пенсии являлась исключительно работа на государство.
После революции
Чины, отличия, пенсии, буква ять, бог, собственность
и само право жить, как хочется - отменялись!
Алексей Толстой, "Хождение по мукам"
Большевики одним махом упразднили царские пенсии, а свои вводить не торопились. Подавляющее большинство советских трудящихся не получали пенсий по старости 20 лет, колхозники – почти 40 лет. В августе 1918 года были введены пенсии для инвалидов Красной армии, в 1923-м - для старых большевиков, в 1928 году - для работников горнорудной и текстильной промышленности, в 1937 году - для всех городских рабочих и служащих.
При этом максимальная пенсия при Сталине составляла 300 "старых" рублей в месяц (30 рублей после деноминации 1961 года), что составляло примерно четверть средней зарплаты. Большинство пенсионеров получали 40-60 рублей. Прожить на такие деньги без поддержки родных было абсолютно невозможно. Никите Хрущеву обычно ставят в заслугу то, что он "дал пенсии колхозникам". На самом деле, главное значение реформы 1956 года заключалось в том, что более или менее пристойные пенсии получили горожане.
Советское пенсионное законодательство, сохранившееся почти в неизменном виде до распада СССР, было простым. Пенсия назначалась мужчинам в 60, женщинам в 55 лет при наличии, соответственно, 25-летнего и 20-летнего стажа и составляла половину средней зарплаты работника за последние два или любые пять лет трудовой жизни. Обычно администрация шла людям навстречу и делала все, чтобы дать будущему пенсионеру в последние два года получать как можно больше.
Советские ученые-обществоведы постоянно дискутировали о природе пенсии: является ли она социальной поддержкой нетрудоспособных за счет новых поколений, или "отложенной" частью зарплаты? Схоластический в советских условиях спор имел важное практическое значение: во втором случае человек при наличии возраста и стажа должен был иметь законное право на "свою" пенсию независимо от того, работает он, или нет. Государство подходило к этому вопросу практически и разрешало работать с сохранением пенсии там, где имелся кадровый голод, например, в медицине.
Много или мало?
"Потолок" пенсии в СССР составлял 120 рублей в месяц. Советский рубль был неконвертируемым, но если взять официальный курс Госбанка, применявшийся для внешнеторговых операций, а затем перевести доллары в современные рубли, выйдет около четырех тысяч - значительно меньше, чем имеют современные российские пенсионеры. А ведь максимальную пенсию получали далеко не все.
С другой стороны, в Советском Союзе поддерживались дотируемые низкие цены на хлеб, молоко, коммунальные услуги, проезд на городском транспорте и билеты в кино. Максимальная пенсия равнялась примерно трем четвертям средней зарплаты, или окладу молодого специалиста.
Поскольку пенсионерам не приходилось тратиться на детей и обзаведение предметами длительного пользования (мебель, телевизоры и холодильники в советских семьях служили десятилетиями), они нередко оказывались обеспеченнее своих взрослых детей. Во времена "застоя", как правило, не дети помогали родителям, а старики "подкидывали деньжат" молодым и даже не очень молодым семьям.
Пенсионеры выполняли еще одну ключевую в советских условиях функцию. Имея свободное время, они с утра ходили по магазинам, стояли в очередях, заводили знакомства с продавцами, знали, что, где и когда "выбрасывают". В известном анекдоте маленький мальчик услышал где-то слово "самец", и спросил у воспитательницы детского сада, что это такое. Та ответила: ну, вот у птичек самка сидит в гнезде, а самец летает, еду приносит. Ребенок на секунду задумался и выдал: значит, у нас самец - бабушка!
Что касается колхозников, хрущевская реформа установила всем им одинаковую пенсию в 12 рублей в месяц, что примерно равнялось стоимости четырех с половиной килограммов вареной колбасы. В 1973 году выплаты повысили до 20 рублей, а в 1987 году - до 50 рублей. Колхозам, работавшим с прибылью, разрешалось выплачивать своим бывшим членам надбавки.
Две категории советских пенсионеров находились в привилегированном положении: отставные военные и обладатели так называемых персональных пенсий. Для бывших офицеров "потолок" был вдвое выше, чем для гражданских: 250 рублей в месяц в армии и КГБ, 220 рублей в МВД. Работать при этом разрешалось без всяких ограничений, и военные пенсионеры являлись, по меркам того времени, весьма обеспеченными людьми. Генеральские пенсии начинались от 300 рублей в месяц. Маршалы и генералы армии вообще не уходили в отставку, а переводились на должности генеральных инспекторов и инспекторов-советников министерства обороны, где за ними сохранялись полные оклады, кабинеты, порученцы, персональные машины с водителями, а работы не требовалось практически никакой. Таких сказочных льгот не имела даже высшая партийная номенклатура. Группу генеральных инспекторов в народе называли "райской группой".
Персональные пенсии впервые придумали в 1923 году. В 1925-м, 1956-м и 1977 годах законодательство корректировалось, а сами персональные пенсии увеличивались. Они звались так потому, что назначались в индивидуальном порядке специальными комиссиями по персональным пенсиям при органах исполнительной власти, а фактически - секретариатами ЦК КПСС, ЦК компартий союзных республик или обкомов партии. Соответственно, существовало три категории персональных пенсионеров – союзного, республиканского и местного значения. Персональные пенсии получали крупные ученые, старые большевики, которые "живого Ленина видели", герои Советского Союза и Социалистического Труда, полные кавалеры ордена Славы, но прежде всего - начальники разного ранга.
Персональная пенсия союзного значения равнялась 250 рублям в месяц, республиканского - 160 рублям, местного - 140 рублям. Кроме того, таким пенсионерам ежегодно выплачивались одна или две месячные пенсии "на оздоровление". Основное преимущество заключалось не в деньгах, а в социальном пакете: праве лечиться в привилегированных больницах и поликлиниках 4-го главного управления Минздрава СССР и приобретать лекарства за 20% их стоимости, ежегодных путевках в санатории, которые сам пенсионер получал бесплатно, а его жена - со значительной скидкой, бесплатном проезде на городском транспорте, а раз в году – и на поезде, 50-процентной скидке на оплату коммунальных услуг.
Кроме того, персональные пенсионеры, в зависимости от категории, постоянно или к праздникам получали "продуктовые заказы" и могли покупать в закрытых распределителях недоступные для остального населения товары. Эта привилегия не упоминалась в официальных документах, но в условиях СССР, где большим дефицитом являлся, например, растворимый кофе, была, пожалуй, самой существенной.
Действительные члены Академии наук СССР получали надбавку за академическое звание в размере 500 рублей в месяц, члены-корреспонденты – 400 рублей. Она выплачивалась пожизненно и плюсовалась сначала к зарплате, а затем к пенсии. Персональная пенсия секретаря ЦК КПСС составляла 300 рублей в месяц, кандидата в члены политбюро – 400 рублей, члена политбюро – 500 рублей. Столько получал, например, Никита Хрущев. За высокопоставленными отставниками сохранялись государственные дачи и машины с водителями. Первый секретарь обкома, уходя на пенсию, получал квартиру в Москве. Желание остаться в родном городе не приветствовалось.
Когда в 1984 году в СССР вернулась из эмиграции дочь Сталина Светлана Аллилуева, ей назначили персональную пенсию, дали машину с шофером и талоны на кремлевское питание, хотя она не имела не только особых заслуг, но и положенного по закону трудового стажа. При Брежневе привилегией высшего начальства были не высокие пенсии, а возможность не уходить на пенсию до самой смерти. Членам политбюро и секретарям ЦК, перешагнувшим 65-летний рубеж, закрытым постановлением предоставили три выходных дня в неделю.
