В 1925-26 годах Академию наук лишили автономии, устав ее отменили. В это время в Политбюро еще состояли Троцкий, Пятаков, Рыков — это все люди ленинского, как говорили, набора. В 1929 году Сталин обвинил ученых в отставании от успехов практики. На Политбюро ЦК ВКП(б) утвердили список тех, кого академики должны принять в число ее действующих членов. На выборах ученые «прокатили» всех большевиков, после чего руководство партии и правительства занялось выкручиванием рук академиков, и с нарушением устава было проведено еще два раунда выборов, чтобы «продавить» в академики всех рекомендованных Сталиным кандидатов.
В этот момент в газетах появились даже письма рабочих — например, с завода «Красный треугольник» из Ленинграда, в которых рабочие с гневом задавали вопросы: «Какое это у них там тайное голосование? На каком году советской власти?» — и было выставлено требование: «Отменить это все! Пусть голосуют прилюдно! Да и вообще надо закрыть эту Академию!»
В 1930 году Сталин пришел на заседание партбюро Института красной профессуры философии и естествознания — в составе бюро были полюбившиеся ему ученики профессора Деборина Митин, Юдин и Ральцевич — и высказался по поводу ученых, заявив, что надо их скрутить, не только философов, но и представителей естествознания. Деборинскую школу философов он обвинил в «меньшевиствующем идеализме», а также заявил, что не приемлет генетические принципы Вейсмана.
В 1930 году ЦК партии специальным постановлением запретило работу деборинской школы философов. В течение нескольких лет около двухсот учеников Деборина были арестованы, десятки из них расстреляны. В 1935 году Лысенко выступил в Кремле и сказал, что ученые — это такие же враги народа, как те, кто ненавидит яровизацию. «Вы что думаете, в ученом мире не такие же враги, как в вашем крестьянском деле?» — сказал он, обращаясь к залу. Сталин вскочил, захлопал и закричал в зал: «Браво, товарищ Лысенко, браво!»
Все газеты это напечатали. С этого времени лысенкоизм пошел в гору. В 1935-36 годах начались гонения на медицинскую генетику. В то время ученик великого Томаса Моргана, будущий нобелевский лауреат Герман Меллер, который был страстным коммунистом в Америке, приехал на четыре года работать в СССР. Он был прекрасным ученым-генетиком, но разделял популярную тогда веру, что все человечество за одно поколение можно изменить, используя, как сейчас бы сказали, генную инженерию, а тогда называли «искусственным осеменением» женщин специально собранной спермой. Он сетовал, что у Ленина сперму не собрали, — можно было бы десятки тысяч женщин осеменить ею. Он написал яркую книгу «Out of the Night» («Из ночи») о евгенике и послал Сталину, приложив письмо на 17 страницах с выражением восторга перед сталинским гением. Он предложил кремлевскому вождю поддержать медицинскую генетику и вообще генетику в СССР. Сталин не ответил. Позже, в день отъезда Меллера в 1937 году из Советского Союза, его ближайшего друга Агола и переводчика книги на русский язык с английского расстреляют по личному приказу Сталина.
В 1936 году была запрещена в СССР педология — педагогическая психология. В 1937 году был закрыт первый созданный в мире Институт медицинской генетики. В 1936-39 годах было приказано провести диспуты генетиков и сторонников Лысенко, на которых генетика была бы осуждена, а лысенковщина прославлена. В 1935-44 годах шли инициированные большевиками кампании против теории относительности, космологии, квантовой теории и теории строения вещества, в 1947 году — против западноевропейской философии, в 1948 году при личном участии Сталина генетика была полностью запрещена. В том же 1948 году вышло постановление ЦК партии о Всесоюзном совещании по физике, на котором должны были осудить «враждебные марксистской идеологии буржуазные основы» теории относительности Эйнштейна, квантовой теории и нескольких других областей.
В 1949-50 годах была осуждена теория резонанса в квантовой химии, в 1950 году — клеточная теория (она была заменена нелепой «теорией происхождения клеток из живого вещества»). В 1950 году была проведена Павловская сессия АН и АМН ССССР, на которой было объявлено, что условные рефлексы наследуются человеком. Тогда же Сталин опубликовал статью «Марксизм и вопросы языкознания», внесшую политические мотивы в языкознание, а в 1952 году вышла в свет его дилетантская брошюра «Экономические проблемы социализма в СССР», определившая в значительной мере экономическое отставание СССР. Это неполный список.
Иногда ученым удавалось что-то отстоять. Например, Берия, который руководил советским атомным проектом после смещения Молотова с этой должности, задал руководителям проекта вопрос о предложении Сталина запретить исследования в квантовой и релятивистской физике. И. В. Курчатов, Ю. Б. Харитон, И. Е. Тамм, которым адресовался вопрос, объяснили, что тогда создать атомную бомбу в СССР не удастся. И Сталин милостиво разрешил данные запреты не осуществлять.
Но тем не менее многие отрасли физики все-таки были запрещены. Исследования в области релятивистской физики сильно прижали, и многих физиков посадили. Нельзя забывать, что Л. Д. Ландау сидел, П. Л. Капица провел несколько лет практически под домашним арестом, он три года не мог выйти за ограду дачи, М. П. Бронштейна, Б. М. Гессена, С. П. Шубина расстреляли. А Бронштейн был крупнейшим физиком, опередившим современную ему науку на почти полстолетия. Таких запретов в истории советской науки было много.
Я думаю, что вот это — катастрофа России, вот это беда. И на этом можно было бы и закончить. Потому что в России надо менять общественное мышление, государственное мышление, управленческий аппарат, отношение к науке и образованию. Потому что отношение осталось то же самое — отрицательное, как при Сталине.
Валерий Сойфер.