Это мне довелось прямо над детской площадкой пожить. Впрочем, в магазинах, в общественном транспорте и на улице тоже насмотрелась. Везде, и я настаиваю, везде без исключения в России с детьми разговаривают в приказном тоне. Даже если первые пара фраз звучат вполне мирно, где-то чуть глубже, в горле, всегда вибрирует готовая в любую минуту разжаться пружина раздражения. Что самое любопытное, эти интонации привлекали только мое внимание — окружающие воспринимали их как данность. Раньше и я тоже воспринимала это как данность, точнее, просто не замечала и не задумывалась, потому что и моя мать говорила со мной так же, я помню это генетической памятью, я помню это по тому, как сжимается все внутри, когда слышу подобное, я помню, как переучивалась, как изживала из себя впитанное, лежащее на поверхности, буквально физически перекрывая себе горло, чтобы не быть похожей на мать и не орать на своего сына посреди благолепия английской детской площадки.
Вот уж куда надо приходить вместо сеансов психотерапии! Дети здесь визжат от удовольствия такими децибелами, что не и снилось организаторам рок-фестивалей, бегают босыми и чумазыми, лазят во всевозможные дырки и отверстия, суют в рот все, что шевелится, хохочут во все свое детское горло, качаются на качелях до посинения, а их умиротворенные мамашки максимум третьим глазом подсматривают, — и то, если тема, которую они обсасывают с такими же блаженными счастливицами, не очень увлекательная. За все часы, месяцы, годы, проведенные мною на местных детских площадках, я не видела ни одной детской истерики. Слезы видела многократно, истерики с воем — ни разу.
Мне доводилось как бывать на детских площадках Франции, Италии, Кипра, Израиля (эти вообще отдельная песня), так и просто наблюдать отношения с детьми американок, испанок, немок, канадок, японок, кореянок, арабских женщин и множества других национальностей. Все бывало. Бывало, и строгость звучала, — со стороны казалось, что заслуженная, — и все равно сначала были многочисленные попытки убедить спокойно. Бывали и запреты. Но никто и никогда не орал на своих детей, и уж тем более не обзывал. Никто не раздражался по поводу испачканной штанины, размазанных по мордочке соплей, промокших ботиков, да мало ли еще по какому поводу. По крайней мере, прилюдно. Конечно, неизвестно, что происходит за закрытыми дверями. Хотя, судя по поведению и реакции на замечания или запреты детей, — а это явное отсутствие страха перед, казалось бы, неминуемым наказанием, — дома с ними общаются в такой же манере.
На площадке, над которой довелось жить мне, вой до хрипа поднимался каждые десять минут, причем чаще всего как раз по причине предварительного злобного окрика родительницы. И ведь что любопытно — любят же, и как орлицы защищают, и беспокоятся. Так же, если не больше, чем представительницы других национальностей. Но почему же свою любовь российские, а перед тем советские мамаши выражают в столь раздраженной, вечно уставшей, вечно озлобленной манере? Что ими двигает?
Причем в России это происходит повсеместно, независимо от бэкграунда. Раздраженно орут на своих детей и мамаши с Патриков, и мамаши на перекопанном пятачке с ржавыми качелями где-нибудь в Урюпинске. Я сама была тому свидетелем. Удручающе большой процент родителей в стране разговаривает со своими детьми с тихим бешенством, обыденно выпуская его под разным давлением сквозь полусжатые зубы, в зависимости от… От чего? От чего зависит эта неизбывная раздражительность, ответьте мне, во имя всего святого? От плохой, неустроенной жизни? Так половина мира живет плохой неустроенной жизнью, если разобраться. От усталости? Тот же ответ. От страха за неизвестное будущее? Так разве не надо, наоборот, лучиться уверенностью, чтобы она передавалась детям, чтобы не пугать их?
Самое неприятное — еще и то, что, независимо от того, орете ли вы на своего ребенка по любому поводу или он просто слышит, как орут на других, — этот фон, получается, сопровождает его все первые годы. А еще, если вспомнить, так и в детских садах на детей зачастую орут воспитательницы и нянечки, на которых в свою очередь, орали их матери. Бесконечный круговорот окриков и одергиваний, раздражения и команд. Так и растут наши дети, вечно в ожидании чьего-то гнева.
В таких условиях, по идее, уже к семи-восьми годам, когда кончается срок их выгула мамками-бабками на детских площадках, они должны подойти нервнобольными. А там эстафету подхватывают школьные учителя. Не знаю, как это происходит сейчас, но в мое время те орали, и еще как. И все же, вроде смотришь на сегодняшнюю молодежь — вполне нормальные веселые ребята. Правда, не знаю, каков уровень их внутренней свободы и уверенности — не довелось пообщаться. Не думаю, что такое испытание проходит без последствий. Хотя, кто знает, — может, это просто часть заложенного в нас генетического кода хомо советикус: с малолетства приучать детей к командам и неминуемому наказанию за их неисполнение? Все-таки про́клятая у нас страна. Любопытно, мы когда-нибудь изживем это чертово советское наследие?
OKSANA PASKAL
Комментариев нет:
Отправить комментарий
Комментарии хейтарасов удаляются