После очередного танца, я выхожу распаренный на балкон, что бы чуть-чуть остыть и подышать свежим морозным воздухом. И тут встречаю Её - мою судьбу на ночь. Она мне нравится вся: раскосые глаза, чувственные губы, упругие груди. А еще она интроверт и иррационал, хотя конечно и не мой дуал. Но впрочем откуда тут может взяться дуал Дон Кихота, здесь же не кулинарный техникум с курсами кройки и шитья. Если только из обслуживающего персонала. Но кто его видит, тот персонал? Мы два мира, которые напрямую между собой не пересекаются. Их ойкумена - здесь и сейчас. Наша вселенная - там и тогда.
Слово за слова, вилкой по столу, лобстеры с омарами в сторону, и вот мы носимся по всем коридорам в попытке найти хоть какой-то укромный уголок для интеллектуального общения дальтоников на тему 50 оттенков серого. Моя комната вне игры - Сожитель первым заперся в нашей берлоге. Все туалетные кабинки или заняты такими как мы, или туда очередь за прямым предназначением. Объятие перерастают в петтинг, и я просто всем нутром ощущаю, как портит людей жилищный вопрос и не только в Столице.
- Ладно, пошли ко мне, только предупреждаю сразу - у меня в комнате бардак, - произносит она слова, которые я пытаюсь ей телепортировать уже минут двадцать. «У меня в комнате бардак...» - сколько раз слышал я эту нелепую фразу от женщин. Да на фоне того, что твориться у нас, любой ее бардак, это образец чистоты и порядка. Мы заскакиваем в лифт, где уже целуется какая-то парочка и спускаемся на женскую половину.
- У меня есть гвоздь из Теллурии, ты как? - она жарко шепчет мне на ухо.
Слово за слова, вилкой по столу, лобстеры с омарами в сторону, и вот мы носимся по всем коридорам в попытке найти хоть какой-то укромный уголок для интеллектуального общения дальтоников на тему 50 оттенков серого. Моя комната вне игры - Сожитель первым заперся в нашей берлоге. Все туалетные кабинки или заняты такими как мы, или туда очередь за прямым предназначением. Объятие перерастают в петтинг, и я просто всем нутром ощущаю, как портит людей жилищный вопрос и не только в Столице.- Ладно, пошли ко мне, только предупреждаю сразу - у меня в комнате бардак, - произносит она слова, которые я пытаюсь ей телепортировать уже минут двадцать. «У меня в комнате бардак...» - сколько раз слышал я эту нелепую фразу от женщин. Да на фоне того, что твориться у нас, любой ее бардак, это образец чистоты и порядка. Мы заскакиваем в лифт, где уже целуется какая-то парочка и спускаемся на женскую половину.
- У меня есть гвоздь из Теллурии, ты как? - она жарко шепчет мне на ухо.
- Я - за. - также в ухо шепчу я, утопая в будоражащем запахе ее курчавых волос.
Мы сидим в темной комнате, и говорим, говорим, говорим. Вернее говорит она, чем-то шебурша у меня за спиной. И от этого шебуршания мне становится очень хорошо и спокойно. Она что-то рассказывает мне про сверхпустоту в созвездии Эридана и вдруг - ... толчок! Удар! Я чувствую, как начинают рушиться окружающие меня скрепы и скрижали...
В обычных ситуациях я тугодум. Я всегда с восхищением смотрю на разных сценических клоунов, которые могут тут же, сразу, в лет, ответить на какую-то реплику ситуативным экспромтом. У меня тоже есть чувство юмора, и я тоже могу отвечать красиво и точно. Но только потом. Когда паровоз ушел, гуси улетели, а буфет закрыли. Обычно это так.
В обычных ситуациях я тугодум. Я всегда с восхищением смотрю на разных сценических клоунов, которые могут тут же, сразу, в лет, ответить на какую-то реплику ситуативным экспромтом. У меня тоже есть чувство юмора, и я тоже могу отвечать красиво и точно. Но только потом. Когда паровоз ушел, гуси улетели, а буфет закрыли. Обычно это так.
Однако при экстриме рубку управления занимает спинной мозг и все происходит по другому. Это подобно тому, как подскользнувшись, ты вдруг делаешь кучу каких-то странных резких движений, после чего смотришь - а ведь стою на ногах, а не на коленях. Центральное сознание тут точно - не при чем: скорость кульбитов не та. Да и вообще, в нормальном состоянии руки и ноги так не выворачиваются. За окном в ночи пролетело что-то большое, переключая мои инстинкты на древний автопилот. Схватив стул, я разбиваю стекло и вылетаю в морозную ночь. Супермен, блин..
Я не Супермен, это точно. Я не умею драться, поднимать грузовики и дробить головой кирпичи. Но умею летать. Только не надо меня спрашивать, как, почему, зачем - сам не знаю. Умею и все. С детства. Нас таких тут двое - я, и еще один. Но я его не знаю. Знаю только, что он есть. А кто такой, где учится - умники с "минус девятого" ничего не говорят: "Код доступа: Особая важность. Вам знать не положено".
Отлетаю метров на 50. Краем глаза замечаю далекое зарево. Вполуха слышу гул. "Низкочастотный инфразвук" - подсказывает включающийся в работу головной мозг. Разворачиваюсь. Крыша сорвана. 18 этаж - одна сплошная руина. Прощая зимний сад и речка Бо. Я так любил сидеть топлес с лептомом на твоем берегу. Трещины по всему зданию.
Подлетаю к людям на балконе и начинаю кричать: Бегите! Да разве ж эту дикую музыку переорешь? Кто-то из стоящих замечает меня и начинает показывать пальцем - ага, напились, накурились, обкололись - Профессора уже в темных небесах летают. Подлетаю ближе: Бегите! Здание рушится! - наконец-то услышали. Побежали. Лечу к другому балкону, к третьему...
Прошло минут пять. Внизу, на крыльце появились первые фигурки. Толпа становиться все больше, никуда не движется, слышен смех. Ну еще бы - как здорово над ними подшутили, а они и поверили, вот будет завтра о чем рассказать друзьям в соцсетях. Пикирую на толпу.
- Бегите! Трещины по всему зданию! Оно рушится! Хотите жить - бегите! - в морозном воздухе мой охрипший голос звучит для многих отрезвляюще. И они начинают бежать, освобождая крыльцо для вновь выходящих. А мне теперь надо взлететь вновь и вырубить наконец эту чертову музыку. И что же все таки случилось? Похоже на землетрясение, но явно не оно, при землетрясении нас бы уже неделю назад как предупредили и всех эвакуировали.
Музыка выключается сама. Вместе с электричеством. От нового мощного толчка Академия превращается в Пизанскую башню. Хорошо, хоть "башня" наклонилась не в сторону центрального выхода, а наоборот - при таком варианте тем, кто выбежал раньше, как минимум смерть под обломками не грозит. Да и для тех, кто оказался в этом накренившимся сухопутном Титанике, это тоже более благоприятный расклад: лучше падать на снег, чем на асфальт.
Я ношусь от окна к окну, выступая в роли спасательного парашюта. Кого спаю? - Не самых умных и не самых громких. Не женщин и не мужчин. Спасаю самых мелких, "карандашей". Взяв их за руки, мы втроем планируем к ближайшему сугробу. Двое. Еще двое. Еще. Еще. Рядом планирует чья-то тень. "Второй" - догадываюсь я. В другое время я бы очень хотел узнать, кто же он, этот "бетмэн". В другое время. Но не сейчас. И вот Колосс начинает падать. Вначале медленно, а потом все быстрее и быстрее бетонная вертикаль устремляется вниз, погребая под собой тех, кто тупо бежал "от", а не в сторону. С трудом увернувшись от летящих вниз обломков, взмываю вверх, накрываемый волной догоняющей пыли...
Пошли вторые сутки после Вальпургиевой ночи. Вытирая друг другу слезы, сопли и кровь, мы все это время разбираем завалы, спасая тех, кого можно спасти. Адекватных, актуальных и здоровых осталось не много - кто-то искрит истерикой, кто-то ушел в себя, другие тупо не могут поверить в произошедшее. Всего нас в живых осталось только 242 человека. В основном это те, кто находился на первых трех этажах, хотя есть один счастливчик и с шестого. Рухнуть вместе с обломками с такой высоты и повредить себе только ногу и два ребра - это просто чудо какое-то. Видать есть у человека какая-то своя, еще не выполненная миссия в этой жизни.
Мой летающий собрат оказался женщиной. Она, я зову ее Птахой, тоже знала о моем существовании, но ей зачем-то говорили что я женского пола. Странные это были люди, парни с "минус 9" - врали везде и всегда, где надо и где не очень. Меня все время не покидает мысль - а может они там еще живы, в этом своем каземате? Может пламя не добралось до их подземного бункера? Они сволочи, только когда вместе, а по отдельности - нормальные люди.
Ближе к вечеру, мы с Птахой направляемся на разведку, в сторону полыхающего вдали зарева. Что-то горит в ближайших холмах, где нет ничего, кроме скал. Но скалы сами по себе гореть не могут. Мы оба очень устали и молча летим над самой землей - так намного легче. Минут через 40 находим его - горящее ничто. Это края громадной воронки. Какой гость незваный, породил тебя, яма глубинная? Метеорит, звездолет или гравицапа - как сейчас разберешь? Но зато теперь понятно, откуда взялся этот 9-бальный толчок. Возвращаемся назад.
В одном из ущельев Птаха что-то замечает. Подлетаем: дирижбомбель. Или бомбожучель - кто их, этих военных хлопцев разберет. Делаем круг - входной люк открыт и никого. Садимся, заходим - пусто. Идем в рубку управления. Я никогда вблизи не видел боевой корабль, и уж тем более не заходил в его кабину. Мне представлялось, что там два забора приборов - ан нет. Только кресла и шлемы. Но зато какие эти кресла!! Не кресла, а просто громадные одноместные кожаные кровати. И над каждой три шлема: красный, желтый, зеленый. Зачем одному человеку три шлема? И где эти человеки?
Пошли вторые сутки после Вальпургиевой ночи. Вытирая друг другу слезы, сопли и кровь, мы все это время разбираем завалы, спасая тех, кого можно спасти. Адекватных, актуальных и здоровых осталось не много - кто-то искрит истерикой, кто-то ушел в себя, другие тупо не могут поверить в произошедшее. Всего нас в живых осталось только 242 человека. В основном это те, кто находился на первых трех этажах, хотя есть один счастливчик и с шестого. Рухнуть вместе с обломками с такой высоты и повредить себе только ногу и два ребра - это просто чудо какое-то. Видать есть у человека какая-то своя, еще не выполненная миссия в этой жизни.
Мой летающий собрат оказался женщиной. Она, я зову ее Птахой, тоже знала о моем существовании, но ей зачем-то говорили что я женского пола. Странные это были люди, парни с "минус 9" - врали везде и всегда, где надо и где не очень. Меня все время не покидает мысль - а может они там еще живы, в этом своем каземате? Может пламя не добралось до их подземного бункера? Они сволочи, только когда вместе, а по отдельности - нормальные люди.
Ближе к вечеру, мы с Птахой направляемся на разведку, в сторону полыхающего вдали зарева. Что-то горит в ближайших холмах, где нет ничего, кроме скал. Но скалы сами по себе гореть не могут. Мы оба очень устали и молча летим над самой землей - так намного легче. Минут через 40 находим его - горящее ничто. Это края громадной воронки. Какой гость незваный, породил тебя, яма глубинная? Метеорит, звездолет или гравицапа - как сейчас разберешь? Но зато теперь понятно, откуда взялся этот 9-бальный толчок. Возвращаемся назад.
В одном из ущельев Птаха что-то замечает. Подлетаем: дирижбомбель. Или бомбожучель - кто их, этих военных хлопцев разберет. Делаем круг - входной люк открыт и никого. Садимся, заходим - пусто. Идем в рубку управления. Я никогда вблизи не видел боевой корабль, и уж тем более не заходил в его кабину. Мне представлялось, что там два забора приборов - ан нет. Только кресла и шлемы. Но зато какие эти кресла!! Не кресла, а просто громадные одноместные кожаные кровати. И над каждой три шлема: красный, желтый, зеленый. Зачем одному человеку три шлема? И где эти человеки?
Комментариев нет:
Отправить комментарий
А Вы что думаете по этому поводу?